В 90-е годы я работала в хирургической реанимации медсестрой. Труд был каторжный. За сутки, бывало, не присядешь. Ни то, что поесть, а порой и в туалет сходит некогда. Санитарки не было. И кроме медицинских манипуляций мне приходилось подавать судна, умывать больных. Мыть полы и бесконечно перестилать окровавленные пододеяльники. А еще стерилизовать инструменты, носить шприцы на обмен и т.д. А постоянные проверки и комиссии доводили до нервного срыва. После дежурства я как сомнамбула (на автопилоте) добиралась до дома и падала на диван.
Проваливалась в небытие, а через трое (летом двое) суток вставала, умывалась и бежала на электричку. Чтобы в очередной раз попасть в эту “соковыжималку”. От хронического переутомления у меня началась депрессия. 22 мая в праздник Николая Угодника я ехала на работу. Сидя в вагоне, прочитала с усердием акафист святителю. А когда добралась до города, уже стоя на остановке, вспомнила, что маршрут недавно изменили. И троллейбус теперь не доходит до моей работы. Придется идти под дождем. От этих мыслей мне стало еще тошней.
Вдруг вижу, подъехал троллейбус с буквой “У” и открыл переднюю дверь. Я подумала, что он служебный и, наверное, едет в парк, который находится напротив нашей больницы. Заглянув в кабину, я спросила у водителя, можно ли мне доехать с ним до парка. Он разрешил. Тут в салон забрались еще несколько человек. Оказалось, что это “развозка”, и каждое утро сотрудников доставляют на работу. Вскоре я со всеми познакомилась. И теперь на каждое дежурство я ехала на бесплатном транспорте в веселой компании. А в этот день, придя на работу, я увидела среди моих пациентов необычного больного. Это был священник. И так получилось, что впервые за мою практику всех кроме одного батюшки перевели в общие палаты. Мы остались практически вдвоем. И я могла посветить все время уходу за о. Константином. Когда мы познакомились поближе, оказалось, что он начинал свое служение в нашей Всеволожской церкви. И уверял, что помнит меня еще ребенком, когда мама водила нас с сестрой в храм. (В то время в церковь ходили одни старушки). На следующем дежурстве ситуация повторилась и мы опять оказались вдвоем. Правда, на этот раз пришлось бороться за батюшкину жизнь. У о. Константина открылось вторичное кровотечение, а новую операцию было делать рискованно. С большим трудом мы победили к двум часам ночи. Этот подвиг нас породнил, и батюшка стал шутливо называть меня матерью. Потом я приходила к нему в храм. О. Константин настоятель церкви Спаса Нерукотворного, в котором отпевали Пушкина. Батюшка Пушкиновед и миссионер. Еще он читает душеполезные тексты на радио “Град Петров”. Он выдающийся оратор, т.к. в прошлом был профессиональным актером. Кстати, его паства состоит в основном из людей искусства (артистов, танцоров, писателей и художников). Мне было приятно, что батюшка издали узнавал меня и радостно приветствовал: “Здорово, мать!” Через год я уволилась с этой работы. Когда я вышла из ворот на свободу (с чистой совестью) и тяжелыми сумками, вижу, напротив открываются ворота троллейбусного парка и выезжает тот самый водитель. Он любезно пригласил меня подвезти до вокзала. Вот как чудесно утешил меня Святитель Николай великий угодник Божий.
(Автор Вера Сафронкова)
